Максимилиан Волошин - биография

Биография

ВОЛОШИН, МАКСИМИЛИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ (псевд.; наст. фамилия Кириенко-Волошин) (1877–1932), русский поэт, художник, литературный критик, искусствовед. Родился 16 (28) мая 1877 в Киеве, предки по отцу – запорожские казаки, по матери – обрусевшие в 17 в. немцы. В три года остался без отца, детство и отрочество прошли в Москве. В 1893 мать приобрела земельный участок в Коктебеле (близ Феодосии), где Волошин в 1897 окончил гимназию. Поступив на юридический факультет Московского университета, втянулся в революционную деятельность, за причастность к Всероссийской студенческой забастовке (февраль 1900), а также за «отрицательное миросозерцание» и «склонность ко всякого рода агитациям» был отстранен от занятий. Во избежание иных последствий, отправился осенью 1900 рабочим на строительство Ташкентско-Оренбургской железной дороги. Этот период Волошин называл позднее «решающим моментом в моей духовной жизни. Здесь я почувствовал Азию, Восток, древность, относительность европейской культуры».

Тем не менее именно активное приобщение к достижениям художественной и интеллектуальной культуры Западной Европы становится его жизненной целью начиная с первых путешествий 1899–1900 во Францию, Италию, Австро-Венгрию, Германию, Швейцарию, Грецию. Особенно притягивал его Париж, в котором он видел центр европейской и, стало быть, всеобщей духовной жизни. Вернувшись из Азии и опасаясь дальнейших преследований, Волошин решает «уйти на Запад, пройти сквозь латинскую дисциплину формы».

В Париже Волошин живет с апреля 1901 по январь 1903, с декабря 1903 до июня 1906, с мая 1908 по январь 1909, с сентября 1911 по январь 1912 и с января 1915 до апреля 1916. В промежутках странствует «в пределах древнего Средиземноморского мира», наездами бывает в обеих российских столицах и обитает в своем коктебельском «доме поэта», который становится своеобразным культурным центром, пристанищем и местом отдыха писательской элиты, «Киммерийскими Афинами», по выражению поэта и переводчика Г.Шенгели. В разное время там побывали В.Брюсов, Андрей Белый, М.Горький, А.Толстой, Н.Гумилев, М.Цветаева, О.Мандельштам, Г.Иванов, Е.Замятин, В.Ходасевич, М.Булгаков, К.Чуковский и многие другие писатели, художники, артисты, ученые.

Волошин дебютировал как литературный критик: в 1899 журнал «Русская мысль» печатает без подписи его маленькие рецензии, в мае 1900 там же появляется большая статья В защиту Гауптмана, подписанная «Макс. Волошин» и представляющая собой один из первых российских манифестов модернистской эстетики. Дальнейшие его статьи (36 о русской литературе, 28 – о французской, 35 – о русском и французском театре, 49 – о событиях культурной жизни Франции) провозглашают и утверждают художественные принципы модернизма, вводят новые явления русской литературы (в особенности творчество «младших» символистов) в контекст современной европейской культуры. «Волошин был необходим эти годы, – вспоминал Андрей Белый, – без него, округлителя острых углов, я не знаю, чем кончилось бы заострение мнений...». «Совопросником века сего» именовал его Ф.Сологуб, называли его и «поэтом-отвечателем». Он был литературным агентом, экспертом и ходатаем, антрепренером и консультантом издательств «Скорпион», «Гриф» и братьев Сабашниковых. Сам Волошин называл свою просветительскую миссию следующим образом: «буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия...». Все это воспринималось через призму искусства – особо ценились «поэзия идей и пафос мысли»; поэтому писались «статьи, похожие на стихи, стихи, похожие на статьи» (по замечанию И.Эренбурга, посвятившего Волошину очерк в книге Портреты современных поэтов (1923). Стихов поначалу писалось немного, и почти все они были собраны в книге Стихотворения. 1900–1910 (1910). «Руку настоящего мастера», «ювелира» увидел в ней рецензент В.Брюсов; своими учителями Волошин считал виртуозов стихотворной пластики (в противовес «музыкальному», верленовскому направлению) Т.Готье, Ж.М.Эредиа и других французских поэтов-«парнасцев». Эта самохарактеристика может быть отнесена к первому и второму, неопубликованному (составлен в начале 1920-х годов) сборнику Selva oscura, включавшему стихотворения 1910–1914: большая их часть вошла в книгу избранного Иверни (1916).

С начала Первой мировой войны явственным поэтическим ориентиром Волошина становится Э.Верхарн, брюсовские переводы которого были подвергнуты сокрушительной критике еще в статье Эмиль Верхарн и Валерий Брюсов (1907), которого он сам переводил «в разные эпохи и с разных точек зрения» и отношение к которому подытожил в книге Верхарн. Судьба. Творчество. Переводы (1919).

Вполне созвучны поэтике Верхарна стихи о войне, составившие сборник Anno mundi ardentis 1915 (1916). Здесь отрабатывались приемы и образы той стихотворной риторики, которая стала устойчивой характеристикой поэзии Волошина времен революции, гражданской войны и последующих лет. Часть тогдашних стихотворений была опубликована в сборнике Демоны глухонемые (1919), часть – под условным объединяющим заглавием Стихи о терроре издана в Берлине в 1923; но в большинстве своем они остались в рукописи. В 1920-е годы Волошин составил из них книги Неопалимая Купина. Стихи о войне и революции и Путями Каина. Трагедия материальной культуры. Однако в 1923 началась официальная травля Волошина, имя его было предано забвению и с 1928 по 1961 в СССР в печати не появилось ни одной его строчки. Когда в 1961 Эренбург почтительно упомянул о Волошине в своих мемуарах, это вызвало немедленную отповедь А.Дымшица, указавшего: «М.Волошин был одним из самых незначительных декадентов, к революции он... отнесся отрицательно».

Волошин вернулся в Крым весной 1917. «Больше не покидаю его, – писал он в автобиографии (1925), – ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую...». «Не будучи ни с одной из борющихся сторон, – заявлял он ранее, – я живу только Россией и в ней совершающимся... Мне (знаю это) надо пребыть в России до конца». Его дом в Коктебеле оставался странноприимным во все время гражданской войны: в нем находили приют и даже скрывались от преследований «и красный вождь, и белый офицер», как писал он в стихотворении Дом поэта (1926). «Красным вождем» был Бела Кун, после разгрома Врангеля заправлявший усмирением Крыма путем террора и организованного голода. По-видимому, в награду за его укрывательство Волошину был при советской власти сохранен дом и обеспечена относительная безопасность. Но ни эти заслуги, ни хлопоты влиятельного В.Вересаева, ни умоляющее и отчасти покаянное обращение к всесильному идеологу Л.Каменеву (1924) не помогли ему пробиться в печать.

«Стих остается для меня единственной возможностью выражения мыслей», – писал Волошин. Мысли его устремлялись в двух направлениях: историософском (стихи о судьбах России, нередко принимавшие условно-религиозную окраску) и антиисторическом (проникнутый идеями универсального анархизма цикл Путями Каина: «там я формулирую почти все мои социальные идеи, большею частью отрицательные. Общий тон – иронический»). Характерная для Волошина несогласованность мыслей нередко приводила к тому, что его стихи воспринимались как высокопарная мелодекламация (Святая Русь, Преосуществление, Ангел времен, Китеж, Дикое Поле), претенциозная стилизация (Сказание об иноке Епифании, Святой Серафим, Протопоп Аввакум, Дметриус-император) или эстетизированные умствования (Таноб, Левиафан, Космос и некоторые другие стихотворения из цикла Путями Каина). Тем не менее многие стихотворения Волошина революционной поры получили признание как точные и емкие поэтические свидетельства (типологические портреты Красногвардеец, Спекулянт, Буржуй и т.д., стихотворный дневник красного террора, риторический шедевр Северовосток и такие лирические декларации, как Готовность и На дне преисподней).

Деятельность Волошина-искусствоведа после революции прекратилась, однако он успел опубликовать 34 статьи о русском изобразительном искусстве и 37 – о французском. Сохраняет значение его первая монографическая работа о Сурикове. Осталась незавершенной книга Дух готики, над которой Волошин работал в 1912–1913.

Живописью Волошин занялся, чтобы профессионально судить об изобразительном искусстве, – и оказался даровитым художником, его излюбленным жанром стали акварельные крымские пейзажи со стихотворными надписями.

Умер Волошин в Коктебеле 11 августа 1932.

Энциклопедия Кругосвет